Три дня в эпицентре революции
Feb. 14th, 2014 11:38 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sewer_sOriginally posted by ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
sok_spb at Три дня в эпицентре революции
sok_spb at Три дня в эпицентре революции22 января 2014. Киев. Майдан. Улица Грушевского. Баррикады. Горящие покрышки. Коктейли Молотова. Пытаюсь пробежать сквозь облако слезоточивого газа, под ногами взрывается светошумовая граната, чувствую удары осколков по ногам, пытаюсь в этот же момент снимать. Вспышку с фотоаппарата сбивает резиновой пулей. Еще рывок сквозь газ. Оказываюсь под прикрытием щитов активистов Майдана, идущих в очередное наступление на правительственные войска. Дышу сквозь фильтр противогаза, легкие наполняются чистым воздухом. Пять минут передохнуть и снова на передовую - снимать.
20 января, поздний вечер. Окраина Петербурга. Натыкаюсь в сети на онлайн-трансляцию с Евромайдана. Включаю фоном, обрабатываю фотографии с недавней поездки в Мексику. Вроде все как обычно, но что-то выдергивает меня из привычного ритма. Из колонок, вместо традиционных речей оппозиционных лидеров Украины, звучат взрывы. Переключаюсь на изображение. Там горят автобусы, строй активистов, вооруженных палками, обрезками арматуры и цепями неумолимо наступает на боевые порядки правительственных войск. Понимаю - теперь все началось всерьез. Мне нужно быть там, увидеть все это своими глазами.
21 января. Занимаю денег на дорогу в один конец, покупаю билет. Договариваюсь о сотрудничестве с одним из петербургских интернет-сми. В тоже время из Киева доносятся вести о многочисленных пострадавших, слухи о прицельной стрельбе по журналистам. Обзавожусь защитной экипировкой. Ботинки с металлическими вставками, наколенники, шорты с вшитыми пластмассовыми пластинами, мотоциклетная "черепаха" с защитой спины, прочные кожаные перчатки. Дополняют картину шлем и боевые противоосколочные очки.
22 января. 9:40. Аэропорт Борисполь. В кармане случайно завалявшиеся пять долларов. Больше денег нет. Меняю на гривны. На проезд в метро хватит.
11:00 Вместе со знакомым журналистом из Петербурга приезжаем на Майдан. С этого момента счет времени потерян, нас затягивает внутрь себя сумасшедшая свистопляска кровавой революции. Еще на выходе с метро Хрещатик слышим взрывы со стороны Грушевского. Все небо в черном едком дыму.
Сперва все происходящее кажется каким-то иррациональным. Майдан, где в мирное время любят гулять туристы, превратился в настоящую крепость. Баррикады возведены серьезные, некоторые достигают в высоту 7 метров. Оставлен узкий проем для прохода, круглосуточно дежурит охрана из числа оппозиции. Основная задача - не допустить внутрь провокаторов и правительственных наблюдателей. На деле же в основном разворачивают пьяных. В оппозиционном лагере царит суровый сухой закон, днем туда вряд ли попадешь даже после одной бутылки пива.
Контрастный снимок - мирный Майдан, январь 2013.
Теперь же все свободное место занято палатками. Штабы оппозиционных партий, полевые кухни, утепленные палатки для сна. Посередине установлена сцена, откуда круглые сутки играет музыка или звучат выступления политических лидеров. Здания также используются. Огромное помещение занимает пункт первой медицинской помощи. Дело в том, что большинство пострадавших в результате столкновений с правительственными силами опасаются обращаться в больницы. Оттуда увозят прямиком за решетку. Поэтому в машины неотложной помощи, круглосуточно дежурящие на Европейской площади пострадавших передают только если есть прямая угрозы летального исхода.
На подходах к улице Грушевского, сразу за двойными баррикадами Майдана, собираются организованные боевые группы. Кто-то проводит тренировки, оттачивая технику коллективных боев. Все это порой напоминает не революцию, а реконструкторский фестиваль.
Но в этом месте иллюзии рассеиваются моментально. Встречаем активиста в полностью разорванной осколками одежде. Он с передовой, Беркут вновь пошел в атаку. Раздаются крики: "Слава Украине!" Толпа подхватывает: "Героям слава!" Кто-то переходит на бег.
Здесь, ближе к Европейской площади, взрывы начинают уже ощутимо глушить. Что же творится там, в самом эпицентре противостояния?
Для фотографа каждый снимок уникален. Здесь же он уникален втройне. Слишком все быстро меняется. Если бы я сфотографировал это место на следующий день, вы бы не поверили своим глазам. Из кадра исчезли бы все рекламные конструкции, а слева можно было увидеть построенные из них баррикады. Три вала. За один день.
К слову, погром рекламных конструкций - событие тоже уникальное. Это, наверное, единственный случай намеренного вандализма со стороны активистов. В зоне противостояний расположено огромное количество кафе, банков и прочих коммерческих контор, которые с началом митингов были закрыты. Так вот у входа в каждое такое заведение дежурит охрана, которая не допускает даже попыток совершения какого-либо мародерства.
Идем дальше. Грушевского, но еще не передовая. Здесь еще относительно безопасно.
Майдановцы непрерывно закидывают на передовую старые автомобильные покрышки, которые создают стену из огня и едкого дыма, не позволяющую правительственным войскам предпринимать попытки штурма баррикад. Покрышки подвозят на машинах со свалок и шиномонтажей. Причем приезжают с полезным грузом совершенно разные люди. Мне довелось наблюдать картину, как одновременно на Европейской площади разгружались: таксист (родом из Пскова, перехал на ПМЖ в Киев), пенсионер на стареньком Запорожце и бизнесмен на блестящем Porshe.
Когда я читал репортажи и смотрел трансляции с Евромайдана, находясь в Петербурге, мне все время казалось, что эту революцию делают исключительно радикально настроенные личности, в любое время недовольные правительством и охочие до драки. Однако, стоило мне только переступить черту баррикад, я понял, что был не прав. Да, радикалов здесь хватает. Но эту революцию делают не они. Они бойцы и сражаются на передовой. Но вместе с ними бьются мужики-работяги, приезжающие в центр после работы и стоящие до утра. Революцию делают женщины, которые круглые сутки приносят на баррикады продукты, горячий чай. Подростки, помогающие скалывать лед и выковыривать брусчатку, которой, в последствии, уже другие люди будут закидывать беркутовцев. Именно здесь приходит осознание единства украинского народа, которое проявляется в человеке вне зависимости от его финансовой обеспеченности и социального положения.
Днем находиться на линии огня очень неприятно. Стоит подойти чуть ближе к горящим покрышкам и строю Беркута, как сразу же начинается прицельная стрельба. Уже тогда правительственным силам разрешили использовать боевое огнестрельное оружие. Однако в этом месте словно царит негласная договоренность между майдановцами и силовиками о гуманизации методов противостояния. Обе стороны понимают, что применение очередного более мощного спецсредства повлечет за собой колоссальные жертвы. Это никому не нужно. Беркут бил людей дубинками - им отвечали арматурой. Стали распылять слезоточивый газ - в ответ летят коктейли Молотова и брусчатка. В ответ на применение светошумовых гранат начали строить катапульты и менять состав огнесмеси в коктейлях. И так можно перечислять до бесконечности. Обе стороны понимают, что именно позиционные бои на Грушевского позволяют минимизировать потери. Разгон Майдана на самом деле не нужен никому, так как скорее всего он приведет к началу самой настоящей гражданской войны, но уже партизанскими методами. А это - гибель людей, зачастую ни в чем не повинных.
Медики ведут дежурство круглосуточно. Постоянно кого-то выносят из боя с травмами различной степени тяжести. Отравления слезоточивым газом, сотрясения, переломы, рассечения. Прилетающая в голову пуля из твердой резины разбивает мотоциклетный шлем на части. Взорвавшаяся под ногами светошумовая граната дарит десятиминутную контузию и целый спектр осколков, застревающих в незащищенных частях тела. При попадание в облако газа моментально парализуются органы дыхания, начинается паника, глаза застилает пелена слез.Струя из водомета сбивает с ног, а спустя пару минут двигаться уже практически невозможно - на морозе одежда моментально покрывается льдом.
Во дворах также возводятся баррикады, выставляются наблюдатели. Активисты предполагают, что Беркут попробует обойти силы оппозиции на Грушевского именно этим путем. Здесь же нам показывают найденные резиновые пули и осколки гранат. Ходят слухи о снайперах из числа беркутовцев, прицельно стреляющих бронзовыми пулями.
Большинство активистов общаются между собой по-украински, поэтому наш русский звучит весьма контрастно. Ребята, строившие баррикаду, порекомендовали нам не говорить никому, что мы из России. Россиян в оппозиционном лагере не любят. Исключение - журналисты. Майдановцы считают, что чем больше данные события освещаются в СМИ, тем легче будет заставить нынешнюю власть сложить полномочия.
Ночь. Время, когда противостояние переходит в наиболее ожесточенную и в тоже время визуально эффектную фазу. Ночью на Грушевского гораздо больше народа, к вечеру подъезжают те, кто днем работают или учатся. Организуются места для обогрева, представляющие собой бочки с горящими внутри дровами. Тут же раздают бутерброды и горячий чай. Немаловажный факт - кормят отменно и бесплатно. За трое суток, что я буквально жил на баррикадах, на еду не было потрачено ни копейки.
Немного изменяется и тактика боев. С одной стороны горит воистину огромный бруствер из покрышек, пламя от которого поднимается до уровня второго этажа. Под прикрытием стены огня и дыма активисты бросают в темноту коктейли Молотова и куски брусчатки, стреляют праздничными салютами. В ответ из темноты прилетает огромное количество гранат и пуль. Четыре пожарных брандспойта непрерывно работают по стене огня, периодически включают и водомет, установленный на бронированном грузовике.
Случаются и психологические атаки. В один момент внешнее освещение улицы Грушевского со стороны оппозиционных сил внезапно погасло, одновременно с этим оно зажглось на стороне Беркута. Нашим взглядам предстала картина, достойная лучших голливудских фильмов. Стоящий наготове БТР, несколько броневиков с водометами на крышах и огромная, необъятная толпа сил Беркута и бойцов внутренних войск, которые синхронно начали бить дубинками по щитам. На баррикадах начались зачатки паники. Зеваки, обретающиеся в районе первого вала баррикад, спешно отступили на Майдан. Однако это было не начало штурма, как многие предположили. Освещение активисты восстановили буквально за полчаса своими силами. После этого где-то разобрали металлический забор и принесли на передовую большие куски профлиста, на котором арматурой отбивали ритм, заглушивший даже шум беркутовского строя.
Периодически со стороны правительственных сил зажигали прожектор, помогающий вести прицельную стрельбу. Однако в ответ активисты принялись светить по глазам бойцам Беркута мощными портативными лазерами. Погасили прожектор - лазеры убрали. Еще один пример противостояния с использованием симметричных ответов на любые действия противника.
Выходящие с поля боя представители оппозиции не прочь покрасоваться перед камерой.
Утром уставшие от боев активисты отступают за баррикады, соглашаясь на предложенное перемирие. Отдыхать нужно всем. Огонь потушен, представители обеих сторон фотографируются на фоне сожженных автобусов, кто-то пытается найти себе сувениры: пули, гильзы, куски разорвавшихся гранат. Перемирие хрупкое, но оно необходимо.
Днем у журналистов есть возможность пообщаться с представителями правительственных войск. Некоторые бойцы воспринимают это противостояние как интересное приключение, однако большинству надоели бессмысленные сражения. Бойцам приходится несладко, они вынуждены коптиться под черным дымом горящих покрышек, получать ожоги от прилетающих бутылок с горючими смесями, терпеть ушибы от сыплющихся градом камней. Возможно, противостояние приобрело бы другой характер, если бы президент отдал приказ на разгон протестующих. Приказ другой - держать позиции, не пускать майдановцев к правительственным зданиям.
Весь сгоревший транспорт покрыт живописной наледью. Днем. Ночью же вода не замерзает, а целыми ручьями течет в сторону Европейской площади (улица Грушевского имеет достаточно ощутимый наклон). Ливневая канализация не справляется, активисты копают свои водоотводные каналы. Там, где все же возникло обледенение, его незамедлительно счищают. Ледяные глыбы, а также снег и увесистый мусор складывают в прочные объемные пакеты и строят из них все новые и новые валы баррикад. От воздействия с водой мешки смерзаются с соседними, образуя невероятно прочную конструкцию. Правда, если противостояния продолжатся до потепления, активисты рискуют остаться без баррикад,
К вечеру все ждут результаты переговоров между президентом и оппозиционными лидерами. И в очередной раз договориться не смогли.
Снимать в этой адской круговерти огня и взрывов очень сложно. Зачастую понимаешь, что не хватает скорости реакции, чтобы анализировать ситуацию вокруг и в этот же момент творить. Хочешь сделать интересный кадр - вылезай из-за щитов, рискуй, снимай на бегу, лезь в огонь. Только так. Смотришь в видоискатель и не видишь, как под ногами разрывается граната со слезоточивым газом. Просто очередной вздох приносит ощущение горящих изнутри легких. Никаких эмоций, только инстинкты. Пробежать за рекордное время самые, наверное, долгие в жизни 10 метров. Дальше - за какое-нибудь укрытие и можно падать. Именно поэтому журналисты в этом месте оказываются в лазарете едва ли не чаще, чем сами протестующие.
Знакомому финскому фотокорреспонденту на моих глазах попало травматической пулей в плечо. Спасла защитная экипировка, тем не менее в течении 10 минут рука была парализована болью от ушиба. В другом случае довелось быть свидетелем прицельной стрельбы по активистам. В этот момент я общался с медиками, стоя за их щитом. Очередной взрыв, вспышка света, хлесткие звуки выстрелов бьют по ушам, а в следующее мгновение слева и справа падают люди. В обоих случаях попадания в голову. Кровь, носилки, неизвестный исход.
В качестве средств защиты используется все подряд. Всем активистам, направляющимся на Грушевского предлагают строительные каски, ватно-марлевые повязки, респираторы, обматывают руки и ноги туристическими ковриками. Сомнительная защита, но гораздо лучше, чем ничего.
Несмотря на регулярное применение слезоточивого газа, противогазы использует не так уж много протестующих. Дело в том, что на передовой, возле горящих покрышек, температура воздуха поднимается до таких значений, что резина начинает плавится. Очень легко получить ожоги.
Многие активисты используют те же щиты, что и Беркут. Это трофеи, захваченные во время рукопашных схваток при попытках разгона Майдана в декабре 2013 года.
Большинство моих знакомых, не отслеживающее ситуацию в Украине, задают правильный вопрос: а за что сражаются майдановцы? Чтобы понять это, следует обратиться к истории протестного движения в Киеве, которое начинался как мирный студенческий митинг, призывающий к евроинтеграции. По мнению аналитиков, с точки зрения политики и экономики, Украина мало что выиграет, присоединившись к Евросоюзу, скорее наоборот. Но сейчас это уже не столь важно. Ведь тот, тогда еще мирный, митинг начали весьма жестко разгонять. На следующий день на главную площадь Киева вышло в несколько раз больше людей, через день еще больше. Майдан начал разрастаться. Были и попытки разгона собравшихся, и попытки договориться. На это протестующие отвечали лишь укреплением своих позиций. Сейчас многие из тех людей, что бьются на Грушевского с силами Беркута, понимают, что смена власти стране на пользу не пойдет. Однако они знают, что отступать уже поздно. Разгоном Майдана все не закончится. Будут суды, новые законы, репрессии. Поэтому, хорошо это или плохо, активисты на Грушевского или в любом другом месте будут стоять до конца.
Зачем туда поехал я? Можно много говорить о моем отношении к Украине, куда я езжу отдыхать каждый год, где во многих городах у меня друзья. Однако верным будет лишь один ответ. Я ехал за правдой. Только прикоснувшись к истории, творящейся на твоих глазах, вокруг тебя, можно оценивать ситуацию в верном, хоть и, несомненно, субъективном ключе. События в Украине уникальны и есть очень большая разница в формировании своего мнения о происходящем в зависимости от того, изучаешь ты новостные сводки, находясь на территориальном удалении от эпицентра этого протеста или же находясь внутри него.
Здесь, в огне горящих покрышек, среди свистящих пуль и рвущихся гранат, я провел три дня. Тем не менее эти три дня были насыщены событиями не меньше, чем полгода жизни в Петербурге. Меняется мировоззрение, к каким-то вещам начинаешь по-другому относиться. И, разумеется, это было невероятно интересно с точки зрения репортажной фотографии. По возвращению домой я понял, что мне было бы интересно взглянуть на протестные движения в других странах.
Сейчас активные уличные бои идут в крупных городах Боснии и Герцеговины. Возможно среди моих читателей найдутся представители СМИ, которым будут интересны репортажи оттуда. По вопросам сотрудничества пишите на эл.почту: sokspb@yandex.ru
Как финальный аккорд этого рассказа приложу публикацию в Московском Комсомольце о моей поездке в Киев. Статья получилась очень неоднозначная, рекомендую читать лишь после ознакомления с данным постом. Почитать в электронном виде можно по ССЫЛКЕ. До новых встреч!
20 января, поздний вечер. Окраина Петербурга. Натыкаюсь в сети на онлайн-трансляцию с Евромайдана. Включаю фоном, обрабатываю фотографии с недавней поездки в Мексику. Вроде все как обычно, но что-то выдергивает меня из привычного ритма. Из колонок, вместо традиционных речей оппозиционных лидеров Украины, звучат взрывы. Переключаюсь на изображение. Там горят автобусы, строй активистов, вооруженных палками, обрезками арматуры и цепями неумолимо наступает на боевые порядки правительственных войск. Понимаю - теперь все началось всерьез. Мне нужно быть там, увидеть все это своими глазами.
21 января. Занимаю денег на дорогу в один конец, покупаю билет. Договариваюсь о сотрудничестве с одним из петербургских интернет-сми. В тоже время из Киева доносятся вести о многочисленных пострадавших, слухи о прицельной стрельбе по журналистам. Обзавожусь защитной экипировкой. Ботинки с металлическими вставками, наколенники, шорты с вшитыми пластмассовыми пластинами, мотоциклетная "черепаха" с защитой спины, прочные кожаные перчатки. Дополняют картину шлем и боевые противоосколочные очки.
22 января. 9:40. Аэропорт Борисполь. В кармане случайно завалявшиеся пять долларов. Больше денег нет. Меняю на гривны. На проезд в метро хватит.
11:00 Вместе со знакомым журналистом из Петербурга приезжаем на Майдан. С этого момента счет времени потерян, нас затягивает внутрь себя сумасшедшая свистопляска кровавой революции. Еще на выходе с метро Хрещатик слышим взрывы со стороны Грушевского. Все небо в черном едком дыму.
Сперва все происходящее кажется каким-то иррациональным. Майдан, где в мирное время любят гулять туристы, превратился в настоящую крепость. Баррикады возведены серьезные, некоторые достигают в высоту 7 метров. Оставлен узкий проем для прохода, круглосуточно дежурит охрана из числа оппозиции. Основная задача - не допустить внутрь провокаторов и правительственных наблюдателей. На деле же в основном разворачивают пьяных. В оппозиционном лагере царит суровый сухой закон, днем туда вряд ли попадешь даже после одной бутылки пива.
Контрастный снимок - мирный Майдан, январь 2013.
Теперь же все свободное место занято палатками. Штабы оппозиционных партий, полевые кухни, утепленные палатки для сна. Посередине установлена сцена, откуда круглые сутки играет музыка или звучат выступления политических лидеров. Здания также используются. Огромное помещение занимает пункт первой медицинской помощи. Дело в том, что большинство пострадавших в результате столкновений с правительственными силами опасаются обращаться в больницы. Оттуда увозят прямиком за решетку. Поэтому в машины неотложной помощи, круглосуточно дежурящие на Европейской площади пострадавших передают только если есть прямая угрозы летального исхода.
На подходах к улице Грушевского, сразу за двойными баррикадами Майдана, собираются организованные боевые группы. Кто-то проводит тренировки, оттачивая технику коллективных боев. Все это порой напоминает не революцию, а реконструкторский фестиваль.
Но в этом месте иллюзии рассеиваются моментально. Встречаем активиста в полностью разорванной осколками одежде. Он с передовой, Беркут вновь пошел в атаку. Раздаются крики: "Слава Украине!" Толпа подхватывает: "Героям слава!" Кто-то переходит на бег.
Здесь, ближе к Европейской площади, взрывы начинают уже ощутимо глушить. Что же творится там, в самом эпицентре противостояния?
Для фотографа каждый снимок уникален. Здесь же он уникален втройне. Слишком все быстро меняется. Если бы я сфотографировал это место на следующий день, вы бы не поверили своим глазам. Из кадра исчезли бы все рекламные конструкции, а слева можно было увидеть построенные из них баррикады. Три вала. За один день.
К слову, погром рекламных конструкций - событие тоже уникальное. Это, наверное, единственный случай намеренного вандализма со стороны активистов. В зоне противостояний расположено огромное количество кафе, банков и прочих коммерческих контор, которые с началом митингов были закрыты. Так вот у входа в каждое такое заведение дежурит охрана, которая не допускает даже попыток совершения какого-либо мародерства.
Идем дальше. Грушевского, но еще не передовая. Здесь еще относительно безопасно.
Майдановцы непрерывно закидывают на передовую старые автомобильные покрышки, которые создают стену из огня и едкого дыма, не позволяющую правительственным войскам предпринимать попытки штурма баррикад. Покрышки подвозят на машинах со свалок и шиномонтажей. Причем приезжают с полезным грузом совершенно разные люди. Мне довелось наблюдать картину, как одновременно на Европейской площади разгружались: таксист (родом из Пскова, перехал на ПМЖ в Киев), пенсионер на стареньком Запорожце и бизнесмен на блестящем Porshe.
Когда я читал репортажи и смотрел трансляции с Евромайдана, находясь в Петербурге, мне все время казалось, что эту революцию делают исключительно радикально настроенные личности, в любое время недовольные правительством и охочие до драки. Однако, стоило мне только переступить черту баррикад, я понял, что был не прав. Да, радикалов здесь хватает. Но эту революцию делают не они. Они бойцы и сражаются на передовой. Но вместе с ними бьются мужики-работяги, приезжающие в центр после работы и стоящие до утра. Революцию делают женщины, которые круглые сутки приносят на баррикады продукты, горячий чай. Подростки, помогающие скалывать лед и выковыривать брусчатку, которой, в последствии, уже другие люди будут закидывать беркутовцев. Именно здесь приходит осознание единства украинского народа, которое проявляется в человеке вне зависимости от его финансовой обеспеченности и социального положения.
Днем находиться на линии огня очень неприятно. Стоит подойти чуть ближе к горящим покрышкам и строю Беркута, как сразу же начинается прицельная стрельба. Уже тогда правительственным силам разрешили использовать боевое огнестрельное оружие. Однако в этом месте словно царит негласная договоренность между майдановцами и силовиками о гуманизации методов противостояния. Обе стороны понимают, что применение очередного более мощного спецсредства повлечет за собой колоссальные жертвы. Это никому не нужно. Беркут бил людей дубинками - им отвечали арматурой. Стали распылять слезоточивый газ - в ответ летят коктейли Молотова и брусчатка. В ответ на применение светошумовых гранат начали строить катапульты и менять состав огнесмеси в коктейлях. И так можно перечислять до бесконечности. Обе стороны понимают, что именно позиционные бои на Грушевского позволяют минимизировать потери. Разгон Майдана на самом деле не нужен никому, так как скорее всего он приведет к началу самой настоящей гражданской войны, но уже партизанскими методами. А это - гибель людей, зачастую ни в чем не повинных.
Медики ведут дежурство круглосуточно. Постоянно кого-то выносят из боя с травмами различной степени тяжести. Отравления слезоточивым газом, сотрясения, переломы, рассечения. Прилетающая в голову пуля из твердой резины разбивает мотоциклетный шлем на части. Взорвавшаяся под ногами светошумовая граната дарит десятиминутную контузию и целый спектр осколков, застревающих в незащищенных частях тела. При попадание в облако газа моментально парализуются органы дыхания, начинается паника, глаза застилает пелена слез.Струя из водомета сбивает с ног, а спустя пару минут двигаться уже практически невозможно - на морозе одежда моментально покрывается льдом.
Во дворах также возводятся баррикады, выставляются наблюдатели. Активисты предполагают, что Беркут попробует обойти силы оппозиции на Грушевского именно этим путем. Здесь же нам показывают найденные резиновые пули и осколки гранат. Ходят слухи о снайперах из числа беркутовцев, прицельно стреляющих бронзовыми пулями.
Большинство активистов общаются между собой по-украински, поэтому наш русский звучит весьма контрастно. Ребята, строившие баррикаду, порекомендовали нам не говорить никому, что мы из России. Россиян в оппозиционном лагере не любят. Исключение - журналисты. Майдановцы считают, что чем больше данные события освещаются в СМИ, тем легче будет заставить нынешнюю власть сложить полномочия.
Ночь. Время, когда противостояние переходит в наиболее ожесточенную и в тоже время визуально эффектную фазу. Ночью на Грушевского гораздо больше народа, к вечеру подъезжают те, кто днем работают или учатся. Организуются места для обогрева, представляющие собой бочки с горящими внутри дровами. Тут же раздают бутерброды и горячий чай. Немаловажный факт - кормят отменно и бесплатно. За трое суток, что я буквально жил на баррикадах, на еду не было потрачено ни копейки.
Немного изменяется и тактика боев. С одной стороны горит воистину огромный бруствер из покрышек, пламя от которого поднимается до уровня второго этажа. Под прикрытием стены огня и дыма активисты бросают в темноту коктейли Молотова и куски брусчатки, стреляют праздничными салютами. В ответ из темноты прилетает огромное количество гранат и пуль. Четыре пожарных брандспойта непрерывно работают по стене огня, периодически включают и водомет, установленный на бронированном грузовике.
Случаются и психологические атаки. В один момент внешнее освещение улицы Грушевского со стороны оппозиционных сил внезапно погасло, одновременно с этим оно зажглось на стороне Беркута. Нашим взглядам предстала картина, достойная лучших голливудских фильмов. Стоящий наготове БТР, несколько броневиков с водометами на крышах и огромная, необъятная толпа сил Беркута и бойцов внутренних войск, которые синхронно начали бить дубинками по щитам. На баррикадах начались зачатки паники. Зеваки, обретающиеся в районе первого вала баррикад, спешно отступили на Майдан. Однако это было не начало штурма, как многие предположили. Освещение активисты восстановили буквально за полчаса своими силами. После этого где-то разобрали металлический забор и принесли на передовую большие куски профлиста, на котором арматурой отбивали ритм, заглушивший даже шум беркутовского строя.
Периодически со стороны правительственных сил зажигали прожектор, помогающий вести прицельную стрельбу. Однако в ответ активисты принялись светить по глазам бойцам Беркута мощными портативными лазерами. Погасили прожектор - лазеры убрали. Еще один пример противостояния с использованием симметричных ответов на любые действия противника.
Выходящие с поля боя представители оппозиции не прочь покрасоваться перед камерой.
Утром уставшие от боев активисты отступают за баррикады, соглашаясь на предложенное перемирие. Отдыхать нужно всем. Огонь потушен, представители обеих сторон фотографируются на фоне сожженных автобусов, кто-то пытается найти себе сувениры: пули, гильзы, куски разорвавшихся гранат. Перемирие хрупкое, но оно необходимо.
Днем у журналистов есть возможность пообщаться с представителями правительственных войск. Некоторые бойцы воспринимают это противостояние как интересное приключение, однако большинству надоели бессмысленные сражения. Бойцам приходится несладко, они вынуждены коптиться под черным дымом горящих покрышек, получать ожоги от прилетающих бутылок с горючими смесями, терпеть ушибы от сыплющихся градом камней. Возможно, противостояние приобрело бы другой характер, если бы президент отдал приказ на разгон протестующих. Приказ другой - держать позиции, не пускать майдановцев к правительственным зданиям.
Весь сгоревший транспорт покрыт живописной наледью. Днем. Ночью же вода не замерзает, а целыми ручьями течет в сторону Европейской площади (улица Грушевского имеет достаточно ощутимый наклон). Ливневая канализация не справляется, активисты копают свои водоотводные каналы. Там, где все же возникло обледенение, его незамедлительно счищают. Ледяные глыбы, а также снег и увесистый мусор складывают в прочные объемные пакеты и строят из них все новые и новые валы баррикад. От воздействия с водой мешки смерзаются с соседними, образуя невероятно прочную конструкцию. Правда, если противостояния продолжатся до потепления, активисты рискуют остаться без баррикад,
К вечеру все ждут результаты переговоров между президентом и оппозиционными лидерами. И в очередной раз договориться не смогли.
Снимать в этой адской круговерти огня и взрывов очень сложно. Зачастую понимаешь, что не хватает скорости реакции, чтобы анализировать ситуацию вокруг и в этот же момент творить. Хочешь сделать интересный кадр - вылезай из-за щитов, рискуй, снимай на бегу, лезь в огонь. Только так. Смотришь в видоискатель и не видишь, как под ногами разрывается граната со слезоточивым газом. Просто очередной вздох приносит ощущение горящих изнутри легких. Никаких эмоций, только инстинкты. Пробежать за рекордное время самые, наверное, долгие в жизни 10 метров. Дальше - за какое-нибудь укрытие и можно падать. Именно поэтому журналисты в этом месте оказываются в лазарете едва ли не чаще, чем сами протестующие.
Знакомому финскому фотокорреспонденту на моих глазах попало травматической пулей в плечо. Спасла защитная экипировка, тем не менее в течении 10 минут рука была парализована болью от ушиба. В другом случае довелось быть свидетелем прицельной стрельбы по активистам. В этот момент я общался с медиками, стоя за их щитом. Очередной взрыв, вспышка света, хлесткие звуки выстрелов бьют по ушам, а в следующее мгновение слева и справа падают люди. В обоих случаях попадания в голову. Кровь, носилки, неизвестный исход.
В качестве средств защиты используется все подряд. Всем активистам, направляющимся на Грушевского предлагают строительные каски, ватно-марлевые повязки, респираторы, обматывают руки и ноги туристическими ковриками. Сомнительная защита, но гораздо лучше, чем ничего.
Несмотря на регулярное применение слезоточивого газа, противогазы использует не так уж много протестующих. Дело в том, что на передовой, возле горящих покрышек, температура воздуха поднимается до таких значений, что резина начинает плавится. Очень легко получить ожоги.
Многие активисты используют те же щиты, что и Беркут. Это трофеи, захваченные во время рукопашных схваток при попытках разгона Майдана в декабре 2013 года.
Большинство моих знакомых, не отслеживающее ситуацию в Украине, задают правильный вопрос: а за что сражаются майдановцы? Чтобы понять это, следует обратиться к истории протестного движения в Киеве, которое начинался как мирный студенческий митинг, призывающий к евроинтеграции. По мнению аналитиков, с точки зрения политики и экономики, Украина мало что выиграет, присоединившись к Евросоюзу, скорее наоборот. Но сейчас это уже не столь важно. Ведь тот, тогда еще мирный, митинг начали весьма жестко разгонять. На следующий день на главную площадь Киева вышло в несколько раз больше людей, через день еще больше. Майдан начал разрастаться. Были и попытки разгона собравшихся, и попытки договориться. На это протестующие отвечали лишь укреплением своих позиций. Сейчас многие из тех людей, что бьются на Грушевского с силами Беркута, понимают, что смена власти стране на пользу не пойдет. Однако они знают, что отступать уже поздно. Разгоном Майдана все не закончится. Будут суды, новые законы, репрессии. Поэтому, хорошо это или плохо, активисты на Грушевского или в любом другом месте будут стоять до конца.
Зачем туда поехал я? Можно много говорить о моем отношении к Украине, куда я езжу отдыхать каждый год, где во многих городах у меня друзья. Однако верным будет лишь один ответ. Я ехал за правдой. Только прикоснувшись к истории, творящейся на твоих глазах, вокруг тебя, можно оценивать ситуацию в верном, хоть и, несомненно, субъективном ключе. События в Украине уникальны и есть очень большая разница в формировании своего мнения о происходящем в зависимости от того, изучаешь ты новостные сводки, находясь на территориальном удалении от эпицентра этого протеста или же находясь внутри него.
Здесь, в огне горящих покрышек, среди свистящих пуль и рвущихся гранат, я провел три дня. Тем не менее эти три дня были насыщены событиями не меньше, чем полгода жизни в Петербурге. Меняется мировоззрение, к каким-то вещам начинаешь по-другому относиться. И, разумеется, это было невероятно интересно с точки зрения репортажной фотографии. По возвращению домой я понял, что мне было бы интересно взглянуть на протестные движения в других странах.
Сейчас активные уличные бои идут в крупных городах Боснии и Герцеговины. Возможно среди моих читателей найдутся представители СМИ, которым будут интересны репортажи оттуда. По вопросам сотрудничества пишите на эл.почту: sokspb@yandex.ru
Как финальный аккорд этого рассказа приложу публикацию в Московском Комсомольце о моей поездке в Киев. Статья получилась очень неоднозначная, рекомендую читать лишь после ознакомления с данным постом. Почитать в электронном виде можно по ССЫЛКЕ. До новых встреч!
