![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sewer_sОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
baltvilks в Еше немного о трагедии Марины Цветаевой (из воспоминаний моего отца, записанных в апреле 1990)
В итальянских журналах и газетах было напечатано несколько статей в связи с международными акциями народного комиссариата внутренних дел сталинских времен. Привожу содержание одной из них:
«...В 1935 году в Париже состоялась антифашистская конференция литераторов — представителей всех стран мира. От Советского Союза в ее работе, наряду с Б. Пастернаком и И. Бабелем, принимал участие Илья Эренбург, который выступил в роли хозяина на приеме, устроенном советским посольством в Париже в знак уважения к конференции. В этом мероприятии приняла участие и находившаяся тогда в Париже Марина Цветаева. После окончания приема по просьбе Эренбурга Цветаева задержалась и между ними состоялся такой разговор (а кто свидетель?):
— Илья Григорьевич! Как хорошо, что благодаря вам мне выпала удача присутствовать на этом приеме.
— Марина, вы — повсеместно признанная поэтесса, как же можно было не пригласить вас на этот прием, зная, что вы находитесь в Париже?
— Илья Григорьевич, что происходит в моей России, что ожидает ее в ближайшем будущем?
— Знаете, Марина, лучшие представители России, вернее, Советского Союза, не должны задавать такие вопросы, они сами своим творчеством должны способствовать ее лучшему будущему.
— Разве я, поэт, могу помочь родине своими стихами? У меня уже не только нет читателей в Европе, но мои стихи даже отказываются печатать, наверное, не уверены в их пригодности...
— Марина, раз так — ваше место в Советском Союзе. Там у вас будут миллионы читателей и не только в России, но и в союзных республиках. Не может быть, чтобы там не оценили ваш талант.
— Илья Григорьевич, а не будет ли мое возвращение на родину означать, что я должна буду писать о том, что считают правильным коммунисты?
— Не отделяйте коммунистов от советских людей, Марина. Советская интеллигенция является составной частью всех советских трудящихся. В нашем государстве строят новую жизнь с таким энтузиазмом, что вы, без сомнения, найдете не одну нужную тему для вашего творчества.
— Илья Григорьевич, я здесь не одна. Со мной муж, дочь и сын. Сможете ли вы помочь нам всем вернуться в Россию?
— Я готов приложить все усилия для того, чтобы вся ваша семья вернулась в Россию.
И действительно, через некоторое время по инициативе Ильи Эренбурга Марина Цветаева осуществила свою заветную мечту — вернулась на родину. Как сложилась ее судьба потом, в общих чертах известно, но отдельные детали ее жизни в России до сих пор покрыты мраком неизвестности. В своих последних биографических записках «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург, описывая одну свою встречу с Цветаевой в Москве, отмечает, что «на этот раз разговора не получилось». По словам сына Цветаевой, в начале Отечественной войны Марина Ивановна встретилась с Эренбургом в Москве, и между ними состоялся довольно резкий разговор:
— Где же эта счастливая жизнь, которую вы обещали мне в Париже?
— Марина, каждый сам должен быть кузнецом своего счастья.
— А вам известно, какая судьба постигла мою семью?
— Нет, мне никто не говорил об этом.
— Сначала НКВД арестовал моего мужа, а затем и дочь, и неизвестно, что с ними сталось.
— Марина, я не имею никакого отношения к НКВД и не хочу иметь.
— Вы — один из «вождей» Союза писателей. В Париже вы обещали мне, что на родине у меня будут миллионы читателей моих стихов, но их что-то не видно, и когда же, наконец, будет издан сборник моих стихов?
— Советский Союз — социалистическое государство, в котором все планируется заранее. Марина, вы должны были внести предложение о включении сборника ваших стихов в издательский план. Кто же виноват, что ваши стихи не печатают? Моей вины, во всяком случае, здесь нет.
— Илья Григорьевич! Могла ли я думать о каком-то там плане, когда арестованы мой муж и дочь, а сама я полностью выбита из колеи.
— Марина, вам хорошо известно, что в Советском Союзе не принято ставить личные интересы выше общественных, а вы рассуждаете эгоистично. Это непростительно советскому человеку.
— Не занимайтесь, пожалуйста, пропагандой в пользу социализма, Илья Григорьевич. Я не ребенок, я вижу и хорошо понимаю, что делается в этой стране, но в Париже я и представить себе не могла, что вы меня обманывали. Неужели вы действительно выполняете задания НКВД, вы, «инженер человеческих душ»?
— Вы — женщина, поэтому я вынужден простить вам сказанное в таком тоне.
— Это вы меня прощаете?! Вам не за что меня прощать! Вы всегда были трусом, Илья Григорьевич, и НКВД использует вас для своих черных дел.
— Марина! Вы все больше и больше меня оскорбляете, это не подобает вам, члену такой семьи...
— Члену уничтоженной семьи, хотите вы сказать? Вы побледнели, Илья Григорьевич. Говорят, что от стыда обычно краснеют. Неужели на этот раз не так?
На этом и закончился разговор, который, по словам И. Эренбурга, «не получился».
Всего через несколько дней после этого разговора по инициативе Александра Фадеева Марина Цветаева с сыном была выслана в Елабугу, якобы для обеспечения ей «спокойной жизни» в военное время. Почти все делалось по указаниям Союза писателей. Действительность оказалось настолько горькой, что в Елабуге Марина Цветаева, лучшая поэтесса России, покончила с собой, причем существует мнение, что ее просто убили».
baltvilks в Еше немного о трагедии Марины Цветаевой (из воспоминаний моего отца, записанных в апреле 1990)В итальянских журналах и газетах было напечатано несколько статей в связи с международными акциями народного комиссариата внутренних дел сталинских времен. Привожу содержание одной из них:
«...В 1935 году в Париже состоялась антифашистская конференция литераторов — представителей всех стран мира. От Советского Союза в ее работе, наряду с Б. Пастернаком и И. Бабелем, принимал участие Илья Эренбург, который выступил в роли хозяина на приеме, устроенном советским посольством в Париже в знак уважения к конференции. В этом мероприятии приняла участие и находившаяся тогда в Париже Марина Цветаева. После окончания приема по просьбе Эренбурга Цветаева задержалась и между ними состоялся такой разговор (а кто свидетель?):
— Илья Григорьевич! Как хорошо, что благодаря вам мне выпала удача присутствовать на этом приеме.
— Марина, вы — повсеместно признанная поэтесса, как же можно было не пригласить вас на этот прием, зная, что вы находитесь в Париже?
— Илья Григорьевич, что происходит в моей России, что ожидает ее в ближайшем будущем?
— Знаете, Марина, лучшие представители России, вернее, Советского Союза, не должны задавать такие вопросы, они сами своим творчеством должны способствовать ее лучшему будущему.
— Разве я, поэт, могу помочь родине своими стихами? У меня уже не только нет читателей в Европе, но мои стихи даже отказываются печатать, наверное, не уверены в их пригодности...
— Марина, раз так — ваше место в Советском Союзе. Там у вас будут миллионы читателей и не только в России, но и в союзных республиках. Не может быть, чтобы там не оценили ваш талант.
— Илья Григорьевич, а не будет ли мое возвращение на родину означать, что я должна буду писать о том, что считают правильным коммунисты?
— Не отделяйте коммунистов от советских людей, Марина. Советская интеллигенция является составной частью всех советских трудящихся. В нашем государстве строят новую жизнь с таким энтузиазмом, что вы, без сомнения, найдете не одну нужную тему для вашего творчества.
— Илья Григорьевич, я здесь не одна. Со мной муж, дочь и сын. Сможете ли вы помочь нам всем вернуться в Россию?
— Я готов приложить все усилия для того, чтобы вся ваша семья вернулась в Россию.
И действительно, через некоторое время по инициативе Ильи Эренбурга Марина Цветаева осуществила свою заветную мечту — вернулась на родину. Как сложилась ее судьба потом, в общих чертах известно, но отдельные детали ее жизни в России до сих пор покрыты мраком неизвестности. В своих последних биографических записках «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург, описывая одну свою встречу с Цветаевой в Москве, отмечает, что «на этот раз разговора не получилось». По словам сына Цветаевой, в начале Отечественной войны Марина Ивановна встретилась с Эренбургом в Москве, и между ними состоялся довольно резкий разговор:
— Где же эта счастливая жизнь, которую вы обещали мне в Париже?
— Марина, каждый сам должен быть кузнецом своего счастья.
— А вам известно, какая судьба постигла мою семью?
— Нет, мне никто не говорил об этом.
— Сначала НКВД арестовал моего мужа, а затем и дочь, и неизвестно, что с ними сталось.
— Марина, я не имею никакого отношения к НКВД и не хочу иметь.
— Вы — один из «вождей» Союза писателей. В Париже вы обещали мне, что на родине у меня будут миллионы читателей моих стихов, но их что-то не видно, и когда же, наконец, будет издан сборник моих стихов?
— Советский Союз — социалистическое государство, в котором все планируется заранее. Марина, вы должны были внести предложение о включении сборника ваших стихов в издательский план. Кто же виноват, что ваши стихи не печатают? Моей вины, во всяком случае, здесь нет.
— Илья Григорьевич! Могла ли я думать о каком-то там плане, когда арестованы мой муж и дочь, а сама я полностью выбита из колеи.
— Марина, вам хорошо известно, что в Советском Союзе не принято ставить личные интересы выше общественных, а вы рассуждаете эгоистично. Это непростительно советскому человеку.
— Не занимайтесь, пожалуйста, пропагандой в пользу социализма, Илья Григорьевич. Я не ребенок, я вижу и хорошо понимаю, что делается в этой стране, но в Париже я и представить себе не могла, что вы меня обманывали. Неужели вы действительно выполняете задания НКВД, вы, «инженер человеческих душ»?
— Вы — женщина, поэтому я вынужден простить вам сказанное в таком тоне.
— Это вы меня прощаете?! Вам не за что меня прощать! Вы всегда были трусом, Илья Григорьевич, и НКВД использует вас для своих черных дел.
— Марина! Вы все больше и больше меня оскорбляете, это не подобает вам, члену такой семьи...
— Члену уничтоженной семьи, хотите вы сказать? Вы побледнели, Илья Григорьевич. Говорят, что от стыда обычно краснеют. Неужели на этот раз не так?
На этом и закончился разговор, который, по словам И. Эренбурга, «не получился».
Всего через несколько дней после этого разговора по инициативе Александра Фадеева Марина Цветаева с сыном была выслана в Елабугу, якобы для обеспечения ей «спокойной жизни» в военное время. Почти все делалось по указаниям Союза писателей. Действительность оказалось настолько горькой, что в Елабуге Марина Цветаева, лучшая поэтесса России, покончила с собой, причем существует мнение, что ее просто убили».
